Саймон Моуэр
Евангелие от Иуды
Благословите меня, святой отец, ибо я согрешила.
Интересное сооружение - исповедальня. Нечто среднее между платяным шкафом и церковной скамьей, лакированная деревянная конструкция, являющаяся, пожалуй, единственным предметом мебели, который никогда не привлекал интерес коллекционеров. Едва ли, войдя в роскошный современный дом где-нибудь, скажем, в Ислингтоне, вы увидите в прихожей исповедальню, а гордый хозяин небрежно признается: «Вот, купили эту штуку на аукционе… Нам показалось, что она будет замечательно здесь смотреться. И верхнюю одежду вешать очень удобно».
Исповедальня напоминает нечто иное - например, кабинку в тюремной комнате для свиданий, место, где на несколько минут в месяц заключенные встречаются со свободными людьми, чтобы обменяться парой банальностей и взаимных обвинений.
Благословите меня, святой отец, ибо я согрешила. - Тень за решеткой. Тесная близость безымянных. Ужас из-за того, что душа сейчас обнажится и страх не сможет больше оставаться незамеченным. - Благословите меня, святой отец, ибо я согрешила. - Но она лишь страдала от угрызений совести - этого бича всех верующих, напасти изнурительной, словно сыпь. В принципе, угрызения совести и есть что-то вроде умственной сыпи. Почешешь - станет еще хуже. Из-за угрызений совести люди уезжают в Африку, где ведут миссионерскую деятельность и заражаются уже настоящей сыпью. - Меня одолевают сомнения, - сказала она.
О Господи, дитя мое! Мы все сомневаемся, - сказал он ей. - И я тоже.
Правда? И в чем же?
В том, кому слышна эта исповедь.
Что это донеслось из-за решетки - неужто подавленный смешок? Он даже мельком глянул влево, но за сплетением стальных прутьев увидел лишь тень. Снаружи по большой базилике бестолково сновали люди; внутри душной деревянной коробки царила загадочная интимность - между ним и этим едва различимым, неуловимым силуэтом.
Сквозь преграду, разделявшую их, тянулся легкий запах духов - мускусный, с острым, но завуалированным фруктовым привкусом.
Простите, святой отец. Простите.
Ты должна относиться к исповеди серьезно или же не исповедоваться вообще, - упрекнул он девушку.
Конечно, отец.
Что-нибудь еще, помимо этих сомнений?
Я касалась себя, отец.
Всего однажды? - Нельзя проявлять чрезмерную настойчивость. Разумеется, это грешно. Священника ожидала целая змеиная яма грехов: сладострастная пытливость и похоть извивались в той яме подобно гадам.
Несколько раз.
Если это вошло в привычку, то это одно дело. Если же это - случайная слабость, то совсем другое. Что же это.
Она негромко хихикнула. На сей раз тень за решеткой исповедальни определенно хихикнула.
Скорее, все же случайная слабость.
Ты воспринимаешь это со всей серьезностью?
Простите. Меня насмешило то, как вы это произнесли - словно торговались со мной. Меняли раскаяние на епитимью.
Не следует глумиться над подобными вещами.
Простите, - повторила она. - Простите меня.
Он сказал что-то насчет истинных побуждений к исповеди и прочел ей небольшую лекцию об искреннем раскаянии, Божьей любви и прощении грехов.
Грех - это отсутствие Бога. Не больше, но и не меньше. Если ты воистину хочешь вернуться к Богу, то исповедь имеет смысл. Лишь в этом случае.
Да, - сказала она. - Этого мне бы и хотелось.
Он отметил, с какой осторожностью она употребила сослагательное наклонение, но не стал заострять на этом внимание.
В качестве искупления своего греха прочти Десятикнижие по четкам и помолись о своем духовном здоровье. Теперь же приступай к обряду покаяния.
Религиозные ритуалы - язык, понятный лишь посвященным. Она произнесла одну маленькую формулу, состоявшую из самокритики и обещания встать на путь благочестия, а он отпустил ей грехи. Затем она шепотом поблагодарила его и вышла из тесной коробки, позволив той таинственной, мимолетной близости, что присуща исповедальне, улетучиться. Близость эта выпорхнула из гнетущих сумерек и растаяла во внешнем мире.
Он повернулся направо и отодвинул другой ставень, обнаружив там новую тень - новый комок прегрешений, сомнений и мытарств.
Благословите меня, святой отец, ибо я согрешил…
В шесть часов вечера он запер ставни и, подобно тому как хирург стягивает резиновые перчатки, снял с шеи епитрахиль. Духовник ли, хирург - обоих объединяет чувство близости (в первом случае - духовной, во втором - физической) и анонимность общения. Один копошится во внутренностях пациента, другой - в заветных тайнах, и оба выполняют свою работу сколь смиренно, столь и безучастно.
Покинув исповедальню, он вышел под скрещение нефов под внушающий ужас пустой купол, под кривые мозаики под гигантский простор, который Микеланджело Буонарроти назвал бы «зданием-вором, расхитившим воздух». Неужели обычное пустое пространство пробуждало это сверхъестественное чувство? Люди суетливо метались по мозаичному полу, точно песчинки, подхваченные волной: туристы, и паломники, и те, которые представляли собой промежуточный вариант (последних, возможно, было большинство). Свечи мерцали вокруг балюстрады, откуда можно было взирать на углубление с апостольской гробницей. Люди толпились там, точно уличные зеваки, желающие удостовериться, что это не подделка. Одна девушка как-то даже спрашивала у него об этом. Разумеется, он заверил ее, что сам апостол действительно может быть похоронен здесь.
- Может быть похоронен, отец?! - возмутилась она. - Что же это за вера?!
А в самом деле, что это за вера? Жалкая, иссушенная субстанция, совокупность привычки, непослушания и тревоги.
Сам материальный факт не имеет значения, - сказал он ей, - и относится, скорее, к области археологии, а не богословия. Духовная реальность такова, что, сидя у себя в гостиной, вы столь же близки к Богу, как и в стенах базилики. Однако базилика приобретает ценность, если укрепляет вашу веру.
И тогда женщина - седовласая, с усталым и разочарованным лицом, с акцентом, который он принял за немецкий, - задала любопытный вопрос:
А вашу веру она укрепляет, святой отец?
На улице лил дождь. Огни сверкали на влажных базальтовых плитах пьяццы; рождественская елка измарала всю обстановку, словно клякса, поставленная северным язычеством. Оранжевое сияние города озаряло тучи, словно отблеск разрушительного пожара. Сквозь струи дождя он побежал в свой номер, где принял душ и переоделся к приему, который должен был состояться этим вечером в одном из бесчисленных городских палаццо. Этим приемом закрывался конгресс, длившийся всю прошлую неделю.
Прием оказался мероприятием прескучным - мельтешение черного, серого и темно-синего под присмотром нимф и богинь, что резвились на потолке, выполненном в стиле позднего маньеризма. Розовые груди и дряблые пенисы покачивались над головами порядочных церковников. Иной раз возникала вспышка света: при появлении епископа, или женщины-дипломата, отдающей дань положенной вежливости, или жены одного англиканского священника (а то и возлюбленного другого), - но главенствовал там все же римско-католический дух, дух клерикализма, замкнутости и самодовольства.
Это Мандерлей Дьюер, - сказали ему, и, прежде чем он успел что-либо осознать, он уже пожимал руку одной из немногих женщин в зале. Она удивила его тем, что сумела вспомнить его имя.
Я, кажется, читала вашу статью в «Таймс». Что-то о свитках с Мертвого моря…
Он рассеянно взглянул на нее, ощущая неловкость в присутствии женщины.
Не то чтобы свитки… Так, отдельные фрагменты. Папирусы Эн-Мор.
Первые Евангелия, - сказал мужчина, который их познакомил. - Вероятно, это важнейшие письменные свидетельства, обнаруженные за последние пятьдесят лет.
Женщина несмело попыталась развить тему.
Но смысл ведь в том, что если эти фрагменты действительно относятся к Евангелиям, то отсчет нужно будет вести от более раннего срока, чем от Еврейской войны 66 года нашей эры?
Именно об этом и говорилось в статье, - согласился Ньюман. - С политической точки зрения это просто замечательно.
С политической точки зрения?
Он мельком глянул через ее плечо, словно что-то искал; возможно, он искал пути к отступлению.
Я имею в виду религиозный аспект политики. Это было бы настоящим бревном в глазу тех ученых, которые утверждают, что Евангелия - это более поздние сочинения, собранные воедино ранней церковью. Но не в этом же дело, правда? Дело в самих отрывках - в этих текстах, этих свидетельствах.
Она задумалась над его словами, чуть наклонив голову. На губах ее блуждала смутная улыбка.
Мы предлагаем вашему вниманию очередную книгу Этьена Кассе, посвященную расследованию нового попавшего в руки историков-мидиевистов артефакта – так называемого «Евангелия от Иуды». Сообщения о том, что найден новый текст, расшифровав который можно будет ответить на многие вопросы библейской и церковной истории, взбудоражили весь научный мир и простых обывателей, которые привыкли к тому, что Иуде в Писании отводится определенная роль, а его поцелуй стал метафорой изысканного вероломства. Не удивительно, что данная информация заинтересовала и охотника за сенсациями и мастера журналистского расследования Кассе.
Результатом его работы стала новая книга, представляющая собой своеобразный отчет об очередных изысканиях автора и его друзей в области библеистики. Надеемся, что предложенная вам новинка не разочарует вас и в очередной раз заставит задуматься о том, так ли уж незыблем тот устоявшийся мир, в котором мы по каким-то соображениям предпочитаем жить, не пересматривая его. Может быть, имеет смысл, как Кассе, не принимать на веру никакой информации, все подвергать сомнению и в конечном итоге строить собственную картину мира?
Произведение относится к жанру Религия. Оно было опубликовано в 2007 году издательством Вектор. Книга входит в серию "Лабиринты истины". На нашем сайте можно скачать книгу "Евангелие от Иуды" в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 3.9 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.
"ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИУДЫ
Тайный пересказ откровения, поведанного Иисусом в разговоре с Иудой Искариотом за три дня до празднования Пасхи.
Придя на землю, Иисус творил чудеса и дивные дела ради спасения человечества. А так как одни шли по праведному пути, а другие погрязли в грехах, то были призваны двенадцать учеников.
Он стал говорить с ними о тайнах, неведомых миру, и о том, что случится в конце. Часто он являлся ученикам не в собственном облике, а находился среди них как дитя.
Однажды он был со своими учениками в Иудее и нашел их собравшимися вместе и сидящими в благочестивом внимании. Когда он [приблизился к] своим ученикам, собрались вместе, и сели, и возносили благодарственную молитву над хлебом, [он] засмеялся.
Ученики сказали [ему]: "Учитель, почему ты смеешься над [нашей] благодарственной молитвой? Мы сделали, как должно".
Он сказал им в ответ: "Не над вами смеюсь. Вы не по своей воле это делаете, но потому, что через это славится ваш бог".
Они сказали: "Учитель, ты […] сын бога нашего".
Иисус сказал им: "Откуда меня знаете? Истинно говорю вам, ни одно поколение людей, которые среди вас, не узнает меня".
Услышав это, ученики разгневались и стали поносить его в сердцах.
Когда Иисус заметил, что они [его не понимают, он сказал] им: "Почему смятение привело вас в гнев? Ваш бог, который внутри вас, и […] вызвал гнев [в] душах ваших. [Пусть] любой из вас, кто [достаточно силен] среди людей, явит истинную человечность и встанет перед лицом моим".
Все сказали: "Мы сильны".
Но ни у кого из них не хватило духа встать перед [ним], кроме Иуды Искариота. Он сумел встать перед ним, но не мог смотреть ему в глаза и отвернулся.
Иуда сказал ему: "Я знаю, кто ты и откуда пришел. Ты из бессмертной обители Барбело. А я недостоин произнести имя пославшего тебя".
Зная, что помыслы Иуды возвышенны, Иисус сказал ему: "Отойди от других, и я тебе поведаю тайны царства. Ты можешь их постичь, но будешь много скорбеть. Ибо другой тебя заменит, дабы могли двенадцать [учеников] вновь примириться со своим богом".
Иуда сказал ему: "Когда поведаешь мне это, и [когда] настанет для поколения великий день света?"
Но когда он это сказал, Иисус его покинул.
На следующее утро после того, как это случилось, Иисус вновь [явился] своим ученикам.
Они сказали ему: "Учитель, куда ты уходил и что делал, когда нас покинул?"
Иисус сказал им: "Я уходил к другому великому и праведному поколению".
Его ученики сказали ему: "Господи, что это за великое поколение, лучше нас и праведнее нас, которое не пребывает ныне в этих пределах?"
Услышав это, Иисус засмеялся и сказал им: "Почему в сердцах ваших помыслы о сильном и праведном поколении? Истинно говорю вам, никто из рожденных в сей эон не увидит того [поколения], и ни один смертный не может связать себя с ним, ибо то поколение не происходит от […] что стало […]. Поколение людей среди [вас] от человеческого поколения […] сила, которая […] другие силы […] [которыми] вы правите".
Когда [его] ученики услышали это, каждый из них смутился духом. Они не могли вымолвить ни слова.
На другой день пришел к [ним] Иисус. Они сказали [ему]: "Учитель, ты явился нам в [видении], ибо нам снились прекрасные [сны…] ночью […]".
[Он сказал]: "Почему [вы … когда] вы спрятались?"
Они [сказали: "Мы видели] прекрасный [дом с большим] алтарем [внутри и] двенадцать человек – священников, как нам казалось – и имя; и толпа людей ждала у алтаря, [когда] священники [… и примут] приношения. [Но] мы продолжали ждать".
[Иисус сказал]: "Как выглядят [священники]?"
Они [сказали: "Некоторые …] две недели; [одни] приносят в жертву своих детей, другие – своих жен, в похвале [и] покорности друг другу; некоторые спят с мужчинами; иные промышляют [убийством]; некоторые совершают множество грехов и беззаконных деяний. А люди, стоящие [перед] алтарем, призывают [имя] твое , и во всех их делах недостойных приносятся жертвы до конца […]".
Сказав это, они умолкли, ибо были встревожены.
Иисус сказал им: "Что вас тревожит? Истинно говорю вам, все священники, стоящие перед тем алтарем, призывают имя мое. Еще говорю вам, имя мое написано на этом […] поколений звезд сквозь человеческие поколения. [И они] сажали деревья бесплодные, во имя мое, постыдным образом".
Иисус сказал им: "Те из вас, кто видел принятие приношений у алтаря, таковы вы сами. Таков бог, которому служите, а сами вы те двенадцать человек, которых вы видели. Скот, приносимый в жертву, это многие люди, которых вы сбиваете с пути перед тем алтарем. […] встанет и так воспользуется именем моим, и поколения праведных останутся верны ему. После него встанет еще один человек из [прелюбодеев], и встанет другой из детоубийц, и еще один из тех, кто спит с мужчинами, и тех, кто воздерживается, и прочие люди скверны, беззакония и греха, и те, кто говорит: "Мы как ангелы"; они суть звезды, которые доведут всё до конца. Ибо сказано человеческим поколениям: "Вот, Бог принял вашу жертву из рук священника" – то есть, проповедника заблуждения. Но Господь, Господь вселенной, велит: "В последний день устыдятся они".
Иисус сказал [им]: "Перестаньте жертв[овать …] какие имеете […] над алтарем, ибо они над звездами вашими и ангелами вашими, и уже дошли там до конца. Да будут же они [уловлены] пред вами, и да уйдут [-пропущено примерно 15 строк-] поколения […]. Не может пекарь накормить всё творение под [небом]. И […] им […] и […] нам и […].
Иисус сказал им: "Перестаньте бороться со мной. У каждого из вас своя звезда, и каждый [пропущено примерно 17 строк-] в […] кто пришел […] для древа […] сего эона […] на время […] но он пришел орошать Божий рай, и [поколение], которое пребудет, ибо [он] не осквернит [жизненного пути] того поколения, но […] для целой вечности".
Иуда сказал [ему: "Равви], какие плоды принесет это поколение?"
Иисус сказал: "Души всякого человеческого поколения умрут. Когда же эти люди завершат время царства и дух покинет их, тела их умрут, но души будут живы, и они вознесутся".
Иуда сказал: "А что будут делать остальные человеческие поколения?"
Иисус сказал: "Нельзя сеять семя на [камень] и пожинать его плоды. [Так] же и […] [оскверненное] поколение […] и искажаемая София […] рука, которая создала смертных, дабы их души возносились вверх к вечным пределам. [Истинно] говорю тебе, […] ангел […] сила сумеет добиться, чтобы […] те, кому […] праведные поколения […]".
Сказав это, Иисус удалился.
Иуда сказал: "Учитель, как ты выслушал их всех, выслушай теперь и меня. Ибо у меня было великое видение".
Услышав это, Иисус засмеялся и сказал ему: "Ты тринадцатый дух, зачем тебе так стараться? Но говори, я потерплю тебя".
Иуда сказал ему: "В том видении я видел самого себя, как двенадцать учеников бросали в меня камни и преследовали [меня сурово]. И я тоже пришел в место, где […] за тобой. Я видел [дом …], и глаза мои не могли [охватить] его размер. Его окружали великие люди, и дом тот имел крышу, покрытую зеленью, а посреди дома была [толпа-пропущены две строки-], говоря: "Учитель, прими меня вместе с этими людьми".
[Иисус] в ответ сказал: "Иуда, твоя звезда сбила тебя с пути". Он продолжал: "Никто из смертных не достоин войти в дом, который ты видел, ибо то место отведено праведным. Над ним не властны ни солнце, ни луна, ни день, но праведные всегда пребудут там, в вечной обители со святыми ангелами. Вот, я объяснил тебе тайны царства и рассказал тебе о ложном пути звезд; и […] отправить […] в двенадцать эонов".
Иуда сказал: "Учитель, может ли так быть, что над моим семенем властны правители?"
Иисус сказал ему в ответ: "Приди, дабы я [-пропущены две строчки-], но будешь много скорбеть, когда увидишь царство и всё его поколение".
Услышав это, Иуда сказал ему: "Какой в этом прок, чтобы я это принял? Ведь ты меня отобрал для того поколения".
Иисус отвечал: "Ты станешь тринадцатым, и будешь проклят другими поколениями – и придешь править ими. В последние дни проклянут они твое возвышение к праведному [поколению]".
Иисус сказал: "[Приди], дабы я мог научить тебя [тайнам], которых не видел никто никогда. Ибо есть великая и бескрайняя обитель, протяженности которой не видело ни одно поколение ангелов, [в которой] пребывает великий невидимый [Дух],
которую никогда не видели глаза ангела, никогда не постигали помыслы сердца, и никогда ее не называли никаким именем.
И явилось светящееся облако. Сказал он: "Да будет ангел мне в спутники".
Возник из облака прекрасный ангел, просветленный божественный Аутоген. Затем возникли из другого облака еще четыре ангела и стали спутниками ангелу Аутогену. Сказал Аутоген: "Да будет […]", и возник […]. И он [создал] первое светило, дабы царило над ним. Сказал он: "Да будут ангелы, дабы служить [ему]", и возникли несметные мириады. Сказал он: "[Да] будет просветленный эон", и тот возник. Он создал второе светило, дабы царило над ним, вместе с несметными мириадами ангелов, дабы нести службу. Так создал он остальные просветленные эоны. Он повелел им царить над ними и создал им в помощь несметные мириады ангелов.
В первом светящемся облаке, которого никогда не видел никто из ангелов среди всех, кого называют "Богом", был Адамас. Он […] что […] образу […] и подобию [этого] ангела. Он сотворил нетленное [поколение] Сета […] двенадцать […] двадцать четыре […]. Он сотворил семьдесят два светила в нетленном поколении, по воле Духа. Семьдесят два светила сами сотворили триста шестьдесят светил в нетленном поколении, по воле Духа, дабы число их было пять на каждое.
Двенадцать эонов двенадцати светил суть их отец, с шестью небесами на каждый эон, дабы всего было семьдесят два неба на семьдесят два светила, и на каждое [из них пять] сводов, [а всего] триста шестьдесят [сводов …]. Им даны были власть и [великое] множество ангелов [несметных], во славу и поклонение, [а затем еще] непорочные духи, во славу и [поклонение] всех эонов, и небес, и сводов их.
Множество тех бессмертных космосом – то есть, адом – называют Отец и семьдесят два светила, которые с Аутогеном и семьюдесятью двумя его эонами. В нем явился первый человек с его нетленными силами. А эон, наступивший с его поколением, эон, в котором облако познания и ангел, называется Эль. […] эон […] после того […] сказал: "Да будут двенадцать ангелов, [дабы] править хаосом и [преисподней]". И вот, из облака явился [ангел], чье лицо сверкало огнем, а облик запятнан был кровью. Имя его было Небро, что значит "мятежный"; другие звали его Ялдаваофом. Другой ангел, Саклас, тоже возник из облака. Так Небро создал шесть ангелов – как и Саклас – себе в помощники, и стало двенадцать ангелов на небесах, и каждый получил надел на небесах.
Двенадцать правителей говорили с двенадцатью ангелами: "Пусть каждый из вас […] и пусть их […] поколение [-пропущена одна строка-] ангелов":
Первый [С]ет, которого называют Христом.
[Второй] Харматот, которого […].
[Третий] Галила.
Четвертый Иобель.
Пятый Адонайос.
Вот пятеро, кто правил преисподней, а прежде всего хаосом.
Затем Саклас сказал своим ангелам: "Да создадим человека по образу и подобию нашему". Они сотворили Адама и жену его Еву, которую в облаке зовут Зоей. Ибо под этим именем все поколения ищут мужчину, и каждое из них называет женщину этими именами. Теперь Саклас не повел[евал …] кроме […] поко[лений …] это […]. И [правитель] сказал Адаму: "Ты будешь жить долго, со своими детьми".
Иуда сказал Иисусу: "[Какой] срок отпущен человеку для жизни?"
Иисус сказал: "Зачем спрашиваешь об этом, что Адам со своим поколением прожил свою жизнь в месте, где он получил свое царство, долговечное, как его правитель?"
Иуда сказал Иисусу: "Умирает ли человеческий дух?"
Иисус сказал: "Вот почему Бог повелел Михаилу дать людям дух взаймы, дабы они могли нести службу, но Великий приказал Гавриилу подарить дух великому поколению без правителя над ним – то есть, дух и душу. Посему [остальные] души [-одна строка пропущена-].
"[…] свет [-пропущены почти две строки-] вокруг […] пусть […] дух [который] внутри вас, пребудет в этой [плоти] среди поколений ангелов. Но Бог повелел [дать] знание Адаму и тем, кто с ним, дабы цари хаоса и преисподней не могли им владеть без их ведома".
Иуда сказал Иисусу: "Что же будут делать эти поколения?"
Иисус сказал: "Истинно говорю тебе, за них всех звезды доведут дело до конца. Когда Саклас завершит отведенный ему срок, появится с поколениями их первая звезда, и они закончат то, что обещали сделать. Затем они будут прелюбодействовать во имя мое и убивать своих детей и будут […] и [-пропущено примерно шесть с половиной строк-] имя мое, и он […] твою звезду над [три]надцатым эоном".
После этого Иисус [засмеялся].
[Иуда сказал]: "Учитель, [почему ты смеешься над нами]?"
[Иисус] в ответ [сказал]: "Я смеюсь не [над вами], а над ошибкой звезд, ибо эти шесть звезд странствуют с этими пятью воинами, и все они будут уничтожены вместе со своими созданиями".
Иуда сказал Иисусу: "Вот, а что будут делать те, кто крещен во имя твое?"
Иисус сказал: "Истинно говорю [тебе], это крещение […] имя мое [-пропущено примерно девять строк-] мне. Истинно говорю тебе, Иуда, [те, кто] приносит жертвы Сакласу […] Бог [-пропущены три строки-] всё, что есть зло".
"Но ты превзойдешь их всех. Ибо в жертву принесешь человека, в которого я облачен".
Уже поднят твой рог, распалился твой гнев, зажглась твоя звезда, и сердце твое […].
"Истинно […] твой последний […] станет [-пропущено примерно две с половиной строки-], скорбеть [-пропущено примерно две строки-] правитель, так как он будет уничтожен. А затем возвысится образ великого поколения Адама, ибо прежде неба, земли и ангелов существует то поколение, которое из вечных пределов. Вот, тебе сказано всё. Посмотри вверх, и увидишь облако, и свет в нем, и звезды вокруг него. Путеводная звезда и есть твоя звезда".
Иуда посмотрел вверх, и увидел светящееся облако, и вошел в него. Стоявшие на земле услышали голос, идущий из облака, говорящий […] великое поколение […] … образ […] [-пропущено около пяти строк-].
[…] Их первосвященники роптали, потому что [он] ушел в гостевую комнату для молитвы. Но несколько книжников оставались начеку, дабы схватить его во время молитвы, ибо они боялись народа, так как все считали его пророком.
Они подошли к Иуде и сказали ему: "Что ты здесь делаешь? Ты ученик Иисуса". Иуда отвечал им, как они желали. И он принял деньги и предал его им.
